В здоровом теле – здоровый дух?
На самом деле – одно из двух!
Вы знаете, что такое гири? Не о тяжелых железяках речь. Это такое чувство, которое словами трудно передать. В недрах японской литературы есть ему объяснение: — « Случайно узнаешь из книги о жизни и тяжелой судьбе совсем не известного художника, жившего много столетий назад, и сердце вдруг наполняется невероятной любовью и состраданием». Так примерно описывает это Ямамото Цунэтомо, автор знаменитой книги «Хагакурэ». И самураи бывают сентиментальными.
…Осенью 2005 года раздался звонок на мобильник. Это был Зорик. Оказалось, он в Москве. Увиделись через пару часов в холле гостиницы «Орленок». Он странно хромал. Пошутили с ним как обычно при встрече. Пару лет не виделись. Поговорили о жизни. Между делом спросил его, что с ногой? Да так, рак! – последовало в ответ…
…Мы познакомились в детстве. Однажды мой любимый тренер Вадим Александрович Бровченко, преподающий шахматы в ДЮСШ города Токмака Запорожской области, где я занимался, сказал, что буквально завтра на занятия к нам придет вундеркинд. До этого живых гениев не видел и мечтал поскорее познакомиться. На следующий день учитель представил нас друг другу. Зорик, так его звали. Никогда до того не слышал о подобном имени. Он учился в четвертом классе, я — в седьмом. Он быстро перешел в нашу, пятую школу. Оттуда была вся детская команда – сборная школы для участия в соревнованиях на приз «Белой ладьи». Талант был заметен сразу. Мальчишка бурно комбинировал. В любом положении находил ресурс осложнить игру до невозможности. Причем его совершенно не интересовало, практично ли это. Поскольку в существенно лучшей позиции такая тактика часто приводила к неизбежным упущениям. Но он все равно лез в омут осложнений. Там чувствовал себя как дома. Скоро выполнил первый разряд. И в нашей школьной команде на первых двух досках играли перворазрядники. Тогда это было редкостью. Нас побаивались ( в спортивном смысле) соперники. Часто можно было услышать жалобы юных шахматистов родителям – опять эти Литус и Лифшиц. Большой неудачей считалось для нас набрать очко на двоих в матче. Чаще всего это было два из двух. И если «хвост» что-нибудь приносил, вырастали хорошие шансы выиграть матч. Помню, поехали в Мелитополь на выходные – сыграть товарищеский матч с командой ДЮСШ…
В те годы Мелитополь был мощнейшим, не считая областного центра, Запорожья, шахматным городом. Там построили огромный клуб, двухэтажный. Первенство Украины среди школьников, республиканская «Белая ладья» не раз находила приют в стенах этого гостеприимного сооружения.
Так вот, прибыли мы субботним утром. Договорились о 10 досках. Тут, конечно, Мелитополь подстраховался. У нас, в 50-тысячном Токмаке, трудно было найти 10 школьников, способных играть в шахматы и записывать партию одновременно. К тому же две доски были девичьи. В общем, мелитопольская сторона обеспечила себе общую победу заранее. Но в психологическом плане (и это понимали тренеры обеих команд) важнее всего был результат на первых двух досках. Играть договорились по 2 партии в день – всего четыре матча. Поскольку в ДЮСШ города Мелитополя было много перспективных ребят, а с Литусом – Лифшицем сыграть хотели буквально все, разрешались замены. И с каждым из нас сыграли по очереди 4 человека. Первый матч мы проиграли вчистую. Не помогла даже хитрость. Более – менее толкового паренька тренер посадил на седьмую доску и он набирал какие-то очки. Остальные безбожно «катили». В обоих субботних матчах. Но на первых двух досках счет был 4-0 в нашу с Зориком пользу. И команда отправилась в гостиницу в хорошем расположении духа, поскольку проигравшие в нашем стане никак не огорчились своим поражениям. «Настреляли» в первый день то ли 7, то ли 7.5 очка, никак не больше, точно помню. Наутро к нам подоспела неожиданная помощь. Человек, ее принесший, заслуживает хотя бы нескольких строк.
Мой мелитопольский друг Дима Хассай не был шахматистом. Хотя шахматы уважал очень, правила игры понимал. Буквально за полгода до этого в пионерлагере «Солнечный», где мы провели несколько незабываемых лет (именно летом работал детский лагерь), удивлял и сверстников, и взрослых своей физической подготовкой. На играх «Малой лагерной олимпиады» он, 15-летний, набил футбольный мячик своей крепкой головой 200 раз, не роняя его на землю. Потом победил всех в конкурсе, надув как воздушный шарик, резиновую камеру, которой начинен футбольный мяч. Этого не смогли повторить физрук с плавруком. И совсем необъяснимую вещь проделал в тесной компании, когда маленький пионерский чемоданчик, полный белья, удержал на весу…Прошу прощения, без помощи рук. Был он великолепным спортсменом и чувствовал себя здорово в любом виде. Видели вы 18-летнего Майка Тайсона? Дмитрий Хассай был лишь чуточку меньше. И вот парень,узнав,что мы приехали, просто пришел на игру и сел рядом как телохранитель. С Зориком он тоже был знаком – в пионерлагере часто резались в пинг-понг. В команде напротив началась паника. Бодигард вел себя довольно миролюбиво, сев на стул задом наперед и просто наблюдая за игрой. Трагикомичность ситуации заключалась и в том, что Зорик был маленького роста. А мой пионерский друг сидел аккурат между нами. Очков в третьем туре набрали незапланированно много. Мы с Зориком оба победили. После обеденного перерыва наступил решающий тур. Хотя, правильнее было бы написать – последний. Телохранитель отбыл, наши ребята подустали, а против первых двух досок соперники выставили самых сильных своих игроков. Через час (контроль у нас был – полтора часа до конца,) у меня образовалась лишняя пешка в техническом эндшпиле. Зорик перемудрил в осложнениях и играл окончание без фигуры. У всех остальных было «вдрызг проиграно». Взгляд тренера выдавал тревогу. Наставник соперников, напротив, был бодр и весел, — появился шанс нанести нам урон в сильном месте. Закончились все баталии, кроме партии Зорика. Публика столпилась вокруг стола, за которым играл маленький гений. Соперник, казалось, добивал перворазрядника Лифшица в несильном обоюдном цейтноте. Наш герой без качества и пешки. Вдруг он отдает коня. Партнер радостно потирает руки и хватает троянский дар. Следующим ходом Слон становится под удар – шах и напал на Ладью. И после ответного взятия повисла гробовая тишина. Пат на доске. Ничья! Проиграв матчи с разгромным счетом, домой мы возвращались победителями. Жаль, партии те не сохранились. А спустя еще года полтора в этом же здании ДЮСШ, наша токмакская команда победила в областной «Белой ладье». И стали готовиться к республиканской. На всеукраинские соревнования мы собрали дружный коллектив и отправились в Полтаву. В полтавском спорткомитете сказали, что они ничего не слышали о таких соревнованиях и послали нас в… город Львов. Другие на нашем месте, вероятно, повернули бы назад. Ведь смета у команды была «полтавской». Но мы собрали «военный совет» и решили для начала встретить таких же, как мы. Заблудившихся. Встреча состоялась на вокзале. Тренеры ушли звонить в свои спорткомитеты и принесли интересную новость. На самом деле, республиканская «Белая ладья» в этот раз должна проходить в Одессе. Это меняло дело. Одесса ближе. Тут же организовали собрание команды. Вывернули карманы и подсчитали «внутренние резервы» — те деньги, которые нам дали родители. Выяснилось, что можно попробовать. Проголосовали единогласно! Отправились за приключениями. Хотелось бы объяснить эту ситуацию жителям «современного мира». Во времена правления Брежнева, а дело было то ли в 81, то ли в 82 году, обстановка в обществе была такой, что тренера с командой детей, попавших, не дай Бог, в беду, не бросили бы. Нам помогали и на станциях с билетами, и в гостиницах с местами, когда этих самых мест не было, и в столовых, которые закрывались на обед, но детей впускали, чтобы те не остались голодными. К тому же наша компания выглядела весьма импозантно. Несколько человек, среди которых один очень маленького роста. Тренер, конечно, сообщал и кассирам, и администраторам, что мы спортсмены и едем на соревнования. Нам никак нельзя остаться без места, обеда, ужина и т.д. Те, как сговорившись, задавали всегда один вопрос. Указывая на Зорика, спрашивали – и он тоже?? Мы чувствовали себя членами большой семьи. В Одессу прибыли без происшествий, но с опозданием на 1й тур. Но и тут все складывалось неплохо. Нас свели с командой из Киевской области. Она тоже появилась лишь к вечеру. Поскольку денег на жилье в пансионате, где проходили соревнования, не хватало, замечательный тренер пошел «на разведку» и быстро нашел пустующий интернат. «Белая ладья» проходила в дни школьных каникул, и этим воспользовался наш капитан. Он уговорил директора интерната пустить нашу команду пожить. Вот так просто. Перетащили вещи, нашли приличную столовую и были счастливы. Вечером играли матч со спортшколой из Киевской области. Он запомнился тем, что на первых трех досках за них играли братья – близнецы. Просто сюжет для фильма какой-то. Мы с Зориком принесли одно очко на двоих, но команда победила со счетом 3-2. Сразу после матча, прямо в игровом помещении, как награда за первый успех — кинофильм «Белый снег России». Все – и ребята, и тренер, были в восторге. Кто стал победителем того турнира, не припомню – за давностью лет. Помнится лишь, что первое место на первой мальчиковой доске заняла киевлянка Елена Седина.
Зорик играл неровно. То выдавал настоящие жемчужины, то откровенно «чудил» в простых позициях. Нужно сказать, что мальчик, несмотря на юный возраст, болел хроническим ревматизмом. И постоянные осложнения из-за перепадов погоды и прочих пустяков, не заметных абсолютно здоровым людям, сбивали его концентрацию и мешали играть. Надо отдать должное боевому характеру, он никогда не жаловался и не списывал свои неудачи на счет болезни. Позиции у него на доске получались фантастические. Нет, чтобы не преувеличивать, признаюсь, что примерно в половине случаев игра проходила по общепринятым шахматным законам – борьба за центр, обладание открытой линией, пешечные подрывы, переход в эндшпиль, реализация либо «соскок». Но вот вторая половина его партий собирала толпы народу. Создавалось впечатление, что прошел дождь из шахматных фигур, и они так и валяются на доске. Как попало. А два игрока пытаются придать этому безобразию хотя бы минимальный косметический порядок. В таких позициях Зорик преображался. Наблюдать за ним было одно удовольствие. Он напряженно думал – заметно было, как крутились, порой сталкиваясь в его голове, шарики и ролики. Одной рукой теребил свой короткий чуб. А иногда вместо чуба какую-нибудь бумаженцию, которая скоро приходила в негодность. Не раз жертвами «творческих поисков» становились талоны, которые выдавались нам на питание, раньше была такая практика. Очень часто заканчивалось все тем, что Зорику удавалось запутать соперника и обмануть. Затем следовала эффектная тактическая концовка. Когда уже его рука заносилась для нанесения решающего удара, часто слышал от тренера слова : Зорик опять «забодал», талантливый чертенок! – произносимые, надо признаться, с большой любовью. В седьмом классе он стал кандидатом в мастера. Сейчас таким успехом никого не удивишь. Но тогда было другое время. На всю Запорожскую область был один только шахматный мастер, да и тот, поговаривали, заработал звание нестандартным способом. Почти не было соревнований, где мы могли бы практиковаться в игре, и совсем не было книг! Поэтому в начальной стадии часто приходилось импровизировать. Хотя и у нас были свои любимые схемы. Шахматным кумиром Зорика был Бронштейн. И, конечно, мой друг был влюблен в Защиту Каро-Канн. Как вы догадались, в систему с 4…Kf6 и 5…gf. Отчетливо помню, как мы переписывали потрепанную, начертанную чьей-то рукой статью Константинопольского. И анализировали в гостиничных номерах во время соревнований…
После восьмого класса Зорик поступил в Запорожский техникум радиоэлектроники. Отец всегда ему напоминал о том, что – шахматы – это хорошо, но нужно иметь и обычную профессию. Тогдашний Чемпион Анатолий Карпов закончил Ленинградский ВУЗ и имел профессию экономиста. Это было известно. И многие талантливые шахматисты брали с него пример. Мы не виделись с другом много лет и случайно встретились в уже взрослой жизни. Зорик с отцом перебрались в Запорожье. Распался Советский Союз. Я окончил ГЦОЛИФК. Остался в России. Зорик же занялся бизнесом. Нет, формально он был наемным работником, но на деле стремился создать надежную структуру, которая позволяла бы достойно зарабатывать и при этом приносила пользу обществу, стране. В наше время это, к сожалению, трудно совместить. Сейчас весь бизнес сводится к тому, чтобы перепродать друг другу 15 раз то, что сделали китайцы. Небольшой коллектив, и Зорик в его числе, вкладывал деньги в сельское хозяйство. В Запорожской области они строили птицефабрики. Зорику нравился капитализм с его открывшимися возможностями. Это было предметом наших бесчисленных споров.
…Итак, рак. Как он может быть в ноге? Не слышал о таком. Зорик мне объяснил, что это – в коленном суставе. Сказал, что изучил уже статистику. За последние 80 лет в советской медицине описано всего лишь около сотни подобных болячек. – « Редкий случай», — сказал он мне. Я ему вернул: — «Ты сам – редкий случай!», — и мы грустно засмеялись. Оказалось, нужна операция – либо ногу отрезать, либо заменить весь коленный сустав на эндопротез. Второй вариант сложнее, опаснее и дороже. Но зато, если все получится, нога вроде как на месте. Зорик выбрал второй вариант. Эндопротез заказали чешский. Надежный, как сказали поставщики. Мой друг объяснил, на какое число назначена операция и обещал отзвониться, когда будет снова в Москве. Он приезжал с доктором из Запорожья и я был спокоен… Однажды утром звонит мобильник. Бодрый голос Зорика объявляет, что все уже в порядке и операция прошла успешно, ее раньше намеченного срока сделали. Он вел себя так, будто только что перенес грипп и завтра выходит на работу. Спросил: — « Так ты заедешь?» Я вдруг замялся. На том конце напряжение и немой вопрос. А я, как назло, накануне вечером ногу подвернул, да так, что не мог на нее встать. Распухла конечность. Рассказал ему, посмеялись. Говорит, оба мы инвалиды.
…Что представляла собой болезнь Зорика, наверное, уже понятно. Немного расскажу о лечении. Оперировался больной в онкоцентре на Каширке. Интересна экономическая составляющая лечебного процесса. Поскольку по современным законам Зорик – иностранный гражданин с жовто – блакитным паспортом, за нахождение в клинике надо платить. Итак, одноместная палата обходилось в 170$ …в сутки. Плюс 500 рублей – медперсоналу каждый день, чтоб не забывали заходить, плюс лекарства – за свой счет. Операция по замене ноги — 22 тыс. $. Еще (в течение трех почти лет) было сделано три операции на легких – для ликвидации прораставших метастазов. Это каждый раз еще то ли 5, то ли 7 тыс.$. Плюс питание и перелеты – для себя и доктора. Да, чуть не забыл о стоимости протеза сказать. Около $ 10 тыс обошлось искусственное титановое колено. Мало того, что морально это было тяжело выносить (о физической боли умолчу), так еще разорение сплошное. Заехал к нему сразу после второй операции – на легких. Привез газеты – «Ведомости» и «Коммерсант». Друг совсем никакой — мало того, что одна нога не своя, так еще и в спине дырка. Не говорит почти – больно. Я ему тут возьми и расскажи шутку от Александра Рошаля: с точки зрения женщины мужчина с большим носом – просто очковтиратель. Зорик хохотал минуты полторы. Швы, кажется, разошлись все, но дух его был в полном порядке. Он вообще был восприимчив к шуткам и сам много шутил. Это была защитная реакция организма на те страдания, которые уготовила ему судьба. Затем он проглотил газеты, минут за 10 обе и потом полчаса убедительно доказывал по телефону своему коллеге, что тот опрометчиво купил удобрения для фермы по 60 гривен за прицеп. Тогда как правильный ход был-приобрести это добро по 48! Потом опять телефон, разговоры с кем-то и искрометный юмор. Мгновенная реакция, приправленная иронией и сарказмом, на любую входящую информацию. В это время он напоминал мне пациента из анекдота: на прием к доктору приходит человек с топором в спине. Доктор внимательно осматривает его. Трогает топор и задает вопрос:-Болит?,- и получает в ответ:-Только когда смеюсь!! Помнится, мы оба хохотали у него в палате, когда увидели на спортивных каналах покер. Тогда шла небольшая дискуссия в обществе на тему «шахматы и телевидение». И телевизионщики объяснили довольно логично, что шахматы-абсолютно не зрелищный вид спорта. А тут они нашли абсолютно зрелищный. Спасибо, подлечили!
Я всегда приходил к нему в больницу, но никогда не было ощущения, что иду к больному. Обсуждали с ним многие темы. Он был, конечно, выдающимся человеком. Соорудил такую живучую бизнес-конструкцию, которую враги его не смогли разрушить и сейчас, хоть и старались сильно. Даже тяжелобольным Зорик не переставал быть отзывчивым человеком. «Закрывал» любые вопросы. Как-то заехал к нему на Космос(это район в Запорожье). Он после химиотерапии совсем плохой. «Химия» — когда ставят больному капельницу и вливают в вены какой-то ядовитый гадостный раствор. Процедура занимает часов 5-6. Потом отравленный организм рвет те же самые 5-6 часов. И так 7 дней подряд. Стоимость удовольствия-около 3 тысяч вражеских. И самое интересное, она почти никому не помогает. Но ее постоянно назначают врачи. Зорик перенес таких «оздоровительных» процедур восемнадцать! Очень часто теперь, когда случается прочитать в интервью известных гроссмейстеров, что играть два турнира подряд физически тяжело, испытываю смешанные чувства. Итак, заехал я. Зорик чуть живой – волос на голове нет, вместо рук – две ветки с сожженными венами. Привез ему пару номеров «64» и книгу Бронштейна «Давид против Голиафа». Он почитал, пришел в себя, поговорили. Поинтересовался, как дела у наших общих друзей. Угостил меня как обычно, только на стол я накрывал. Мне нужен был толковый юрист, Зорик позвонил и все уладил. Случилось так, что тяжело заболел мой отец, а я был далеко и не мог помочь. Зорик кого-то попросил, объяснил все, и отца привезли в наш областной центр. Порой мне казалось, что мы соревнуемся, кто кому больше поможет. Тут, конечно, он победил с большим отрывом.
Когда очередное обследование выявило проблемы,выяснилось, что московские врачи что-то упустили. Они стали отводить глаза при разговоре и советовали попробовать еще какое-нибудь «экспериментальное» средство. Когда в этот раз встречал друга в Москве, тот с присущей ему иронией сообщил, что поездка юбилейная. И пояснил, что разменял вторую сотню(тысяч долларов) за лечение. Он раскусил бизнес-схему вокруг обслуживания онкобольных – такие вещи понимал превосходно. Сказал, что толковых врачей, которые умеют работать, 2 человека, а деньги между собой делят человек пятнадцать. Поэтому и дорого все. В марте 2007 года Зорик перенес очередную операцию, а уже летом отдыхающие базы отдыха в Черноморске, что под Ялтой, наблюдали уникальную картину: 11-летний мальчишка играл с инвалидом в настольный теннис. Инвалид на одной ноге(вторая работала процентов на 50) со следами химии на руках, как спецназовец после ранения, с молодым задором гонял пацана до седьмого пота. Я оговорился. Слово «инвалид» к Зорику никак не подходит. Он любил спорт, как и многие мужчины. Уже во время болезни ездил на матч сборных Италии и Украины по футболу. Играл с удовольствием в настольный теннис(это нас в детстве тренер приучил). Но самой большой его страстью было регби. Я узнал это случайно, когда он остановился у меня, прибыв для очередного обследования. Шел Кубок Наций и Зорик не позволял переключать на другие программы. За шахматами следил внимательно. Посещал турнир в Форосе, рассказывал, как там было здорово. Если задаться вопросом, кем был по сути Зорик – талантливым шахматистом, который вовремя спрыгнул с игроцкой иглы, или выдающимся предпринимателем, начавшим свой нелегкий путь с шахмат, то это скорее второе, чем первое, хотя…
В январе 2009 года он отбыл в Израиль, потому что положение ухудшилось. Израильская медицина, говорят, очень хорошая, но слишком уж дорогая, платить нужно за каждый чих! Ему посоветовали там новый «экспериментальный» препарат. Могу, наконец, раскрыть один медицинский секрет, благо клятву Гиппократа не давал. Когда медики употребляют слово «экспериментальный» в отношении лекарства, это значит, что оно не помогает. Когда 19 января 2009 года мы с приятелем собрались в Египет и были одной ногой в самолете, пришла смска с украинского номера: «Зорик умер». Оказалось, ночью в легких лопнул сосуд. Ему было 38 лет…
Вы знаете, что такое гири? Это чувство возникает, когда смотришь киношедевр «Чапаев».
Когда наблюдаешь, как майор Бомон в исполнении актера Бельмондо в фильме «Профессионал» не доходит пяти шагов до спасительного вертолета. Когда стоишь у памятника Неизвестному солдату. Это щемящее ощущение в сердце, смешивающееся с ледяным холодком позвоночника, и возникающее предчувствие чего-то неизбежного, неотвратимого. Оно возникает и теперь, когда смотрю на эту фотографию Зорика. Теперь она висит над его могилой в городе Запорожье, на Бабурке. Он прожил яркую жизнь, постоянно находился на «передовой» и многих из нас научил, как надо бороться и терпеть. Когда он уже стал взрослым состоявшимся человеком, мне часто доводилось слышать, как уважительно обращаются к нему его коллеги, сотрудники: Зорий Львович. И мне было немного смешно и грустно – в моей памяти он навсегда остался маленьким Зориком, уничтожающим обеденные талоны.
2010 год.